Ветер стучит в окно, обращенное к морю. В его порывах слышны завывания и крики, стоны и плач. Временами Олафу даже кажется, что слышны голоса. Он встает с постели и вглядывается в темноту, хотя и понимает, что это глупо. Но вот смеется звонко мальчишка, вот отчетливо звучит чья-то перебранка, а потом и голос Адольфа… Где-то в груди становится горячо, не хватает воздуха, глаза щиплет. Это бессмысленно, но Кальдмеер скидывает щеколду и открывает окно настежь. В комнату вместе со снегом и дождем врывается холодный ветер, но это не значит ничего – вслед за ним появляется до боли знакомый силуэт, с каждым мгновением становящийся все осязаемее. - Адольф, ты… - горло перехватывает, ноги не держат – он еще не полностью выздоровел, и Олаф прислоняется к столу. - Хотел только посмотреть на тебя, - тон теплый и грустный. Олаф шагает к выходцу, но, тут же, отшатывается. От него исходит сильный холод, доносится тошнотворный запах тины, а в свете звезд видны руки без ногтей, с наполовину облезшей кожей. - Я не верил, что после что-то есть, - Кальдмеер почти сразу пересиливает себя и порывисто обнимает выходца. - Не надо… Ты не пойдешь со мной, - фок Шнееталь, как и прежде, понимает адмирала без слов, - там – только тоска и холод. - Плевать! – сметя Кальдмеер, чувствуя, как медленно, но верно начинают коченеть пальцы. – Там есть мой флот и ты. - Это навечно, - внезапно в объятиях Олафа остается лишь пустота, а выходец оказывается за окном, - и ты должен жить. - Зачем? – он и правда сейчас не понимает. - Если возмездие настигнет предателей, возможно, мы освободимся… - фигура за окном расплывается, голос доносится уже издалека, - прощай, или до встречи в Рассветных Садах… Олаф остается один, побелевшими пальцами вцепившись в ворот своей рубашки, и только осклизлая плесень на полу говорит о реальности только что происходившего здесь.
Такое ощущение, что забитого Шнееталя выпустили из психбольницы после курса наркотиков, а не с того света. Изменился товарищ за неделю на дне. И, Автор, вы забыли про ракушки на ушах и кораллы в заднице. И, еще вопрос - отчего у него на руках кожа облезла? Попался в лапы к Гастаки и не сумел вовремя удрать?
Йа постиг. Это не выходец! Ибо выходцам в Хексберг путь заказан. Это зомби — им-то можно. Оттого и видок не очень, и тексты странные... Блин, Олаф катастрофически небрезглив! Хотя, если б он сие ещё и поцеловал, выглядело бы совсем шикарно! Автор... это был намёк
В русском языке слово "должен" глаголом не является и, следовательно, действия не подразумевает...
Это не выходец! Не-не-не, это как раз таки выходец, но пролезший через заслон из эвротов. Вон Циллочка с фульгой повоевала - получите ожог. А тут кэцхен немножко поободрали, может и найери помогли...
-
-
28.10.2011 в 01:10298 слов
Ветер стучит в окно, обращенное к морю. В его порывах слышны завывания и крики, стоны и плач. Временами Олафу даже кажется, что слышны голоса.
Он встает с постели и вглядывается в темноту, хотя и понимает, что это глупо. Но вот смеется звонко мальчишка, вот отчетливо звучит чья-то перебранка, а потом и голос Адольфа…
Где-то в груди становится горячо, не хватает воздуха, глаза щиплет. Это бессмысленно, но Кальдмеер скидывает щеколду и открывает окно настежь.
В комнату вместе со снегом и дождем врывается холодный ветер, но это не значит ничего – вслед за ним появляется до боли знакомый силуэт, с каждым мгновением становящийся все осязаемее.
- Адольф, ты… - горло перехватывает, ноги не держат – он еще не полностью выздоровел, и Олаф прислоняется к столу.
- Хотел только посмотреть на тебя, - тон теплый и грустный.
Олаф шагает к выходцу, но, тут же, отшатывается. От него исходит сильный холод, доносится тошнотворный запах тины, а в свете звезд видны руки без ногтей, с наполовину облезшей кожей.
- Я не верил, что после что-то есть, - Кальдмеер почти сразу пересиливает себя и порывисто обнимает выходца.
- Не надо… Ты не пойдешь со мной, - фок Шнееталь, как и прежде, понимает адмирала без слов, - там – только тоска и холод.
- Плевать! – сметя Кальдмеер, чувствуя, как медленно, но верно начинают коченеть пальцы. – Там есть мой флот и ты.
- Это навечно, - внезапно в объятиях Олафа остается лишь пустота, а выходец оказывается за окном, - и ты должен жить.
- Зачем? – он и правда сейчас не понимает.
- Если возмездие настигнет предателей, возможно, мы освободимся… - фигура за окном расплывается, голос доносится уже издалека, - прощай, или до встречи в Рассветных Садах…
Олаф остается один, побелевшими пальцами вцепившись в ворот своей рубашки, и только осклизлая плесень на полу говорит о реальности только что происходившего здесь.
-
-
28.10.2011 в 08:41напишите про это макси!!1Автор, выплюньте мой моск...
заказчик
-
-
28.10.2011 в 08:52автор
-
-
28.10.2011 в 10:05-
-
28.10.2011 в 21:58-
-
28.10.2011 в 22:04-
-
28.10.2011 в 22:22-
-
29.10.2011 в 13:01Не-не-не, это как раз таки выходец, но пролезший через заслон из эвротов. Вон Циллочка с фульгой повоевала - получите ожог. А тут кэцхен немножко поободрали, может и найери помогли...